Хрупкая женщина с очень выразительными глазами. Красивая и печальная. Одинокая. Одинокая странствующая поэтическая душа, обретшая большую любовь и счастье, несущая тяжесть расставания с родственной душой на земном пути. Ибо смерть открывает и закрывает двери, забирает тех, чей срок подошёл, и оставляет только память о них…
***
Наҳот сенсиз яна тонг отди,
Сенсиз қуёш кўксимга ботди.
Армон беланчагин қучоқлаб,
Шодланаман бир куним ўтди.
Ҳудонинг ул кўприги томон...
Неужели опять наступило утро без тебя,
Без тебя солнце село в мою грудь?
Обняв колыбель сожаления,
Радуюсь: прошёл один мой день.
В сторону моста Бога...
Сулхида Джалил Парфи (Сулхида Ёлгиз) - актриса Республиканского ТЮЗа, поэтесса, вдова народного поэта Узбекистана Рауфа Парфи.
Она родилась 12 июля 1968 года в кишлаке Таварон Каттакурганского района Самаркандской области. Именно в этот год в Ташкенте вышла первая книга стихов молодого поэта Рауфа Парфи «Путь каравана». По этому поводу, спустя много лет, Сулхида шутливо говорила поэту: «Если бы я не родилась – ваша книга не вышла бы». А тогда никто даже подумать не мог, что судьба уже связала тонкой нитью души этих пока ещё далёких друг от друга людей.
Отец Сулхиды был учителем узбекского языка и литературы, а мама работала в детском саду. Желание стать актрисой родилось при неожиданных обстоятельствах. Будучи ребёнком, она увидела больную мать, но отец сказал, что мама не больна, - просто играет роль. И Сулхида поняла тогда, что это и есть актёрство, и с этим пришла в профессию.
Где-то в пять лет захотелось выражать свои чувства – Сулхида полюбила пение. Пела много. Когда в кишлаке собирался народ, мужчины поднимали её высоко на руках – и она пела.
В девять лет отец показал дочери фотографию Рауфа Парфи и спросил: «Знаешь, кто это?» Фотография была из газеты или журнала, сейчас Сулхида уже смутно помнит.
Девочка просто пожала плечами – она ничего тогда не знала. И отец сказал: «Это - великий узбекский поэт».
В тринадцать лет она уже прочла Достоевского «Идиот» - у отца было много книг. Читала всё – и что понимала, и что не понимала. В её восприятии сливалась любовь к книгам, пению, стихам, любовь к людям в такой сильный поток, что всё остальное теряло смысл. Сулхида помнит, что когда выступала перед людьми – у неё никогда не было преграды, разделения между сценой и зрителем. Когда телевизор смотрела – казалось, что исполнители сейчас выйдут через экран в комнату. Такое чувственное восприятие пробудило тягу к знаниям, и потому после окончания школы Сулхида пошла учиться: 1985 году поступила в Ташкентский техникум культуры.
1987 год. Перед самым выпуском из техникума про Сулхиду рассказали одной из сильнейших драматических актрис того времени Саре Ишантураевой и привели студентку к ней. Сара Ишантураева посмотрела её, послушала и сказала, что через четыре месяца в Государственном академическом театре драмы им.Хамзы будет просмотр. Но Сулхида не дождалась, уехала домой и поступила в театр в Каттакургане. Туда её отправил Баходир Юлдашев, который тоже слушал её в своём театре «Ёш гвардия» (ныне – узбекский государственный драматический театр им. Аброра Хидоятова). Он тогда уезжал заграницу, принять её не мог и сказал ей: «Езжай в Каттакурган - в театр моей матери».
В Каттакурганском театре начинающей актрисе сразу стали давать большие роли. Первая роль – Зубарджат в спектакле по пьесе Мустая Карима «В ночь лунного затмения». И дальше она играла лирических героинь.
В сказке Панчо Панчева «Четыре близнеца» играла тринадцатилетнюю девчонку Беньку. На гастролях в Ургуте Самаркандской области после спектакля дети провожали её до гостиницы и кричали «Бенька! Бенька!»
В Каттакурганском театре Сухида проработала два года. За это время она успела сыграть три главные роли и несколько эпизодических.
А в 1989 году вышла замуж и забыла про театр – только семья, муж, дети. Сулхида очень хотела, чтобы создался семейный очаг, хотя замуж вышла не по любви. В 1990 году родился старший сын Рамзиддин, а следом в 1991 – дочь Севара. Сулхида работала в это время в детском саду в Каттакургане. А за детским садом была видна крыша театра, и актриса в Сулхиде плакала: «Не могу работать в детском саду, хочу работать в театре». Муж любил Сулхиду, но её тяга к театру вырастала стеной отчуждения, и в семейных отношениях стали появляться непреодолимые разногласия. В итоге они разошлись, о чём теперь Сулхида говорит так: «Освободила мужа от тяжести себя».
Сулхида не боялась разрыва с мужем. Её любовь к театру не ослабевала, и вскоре всё изменилось. Однажды по телевизору она увидела спектакль Ферганского драматического театра. И тогда сама себе сказала: «Вот в этом театре я буду работать». Когда дочке исполнилось семь месяцев, вместе с семьёй уехала в Фергану. В Ферганском театре Сулхида проработала четыре года (1991-1994). В Фергане печатались и её стихи.
Первое стихотворение «Друзья» было написано после окончания техникума и напечатано в газете «Зарафшан». Сулхида принесла газету отцу. Он работал в это время в огороде. Взял в руки, прочитал, и на страницу газеты упала одна чёрная слезинка – пыль земли легла на страницу вместе со слезой. В этот момент Сулхида подумала, что её стихотворение не стоит этой слезы. И решила, что нужно сделать что-то стоящее, чтобы отец всегда ходил с высоко поднятой головой, по-настоящему гордясь своей дочерью.
Однажды один ферганский журналист взял фотографию и стихи Сулхиды, привёз в Ташкент и показал их Рауфу Парфи. Рауф Парфи поехал искать Сулхиду в Фергану и там не смог найти её – никто не мог сказать, где она. А Сулхида с семьёй переехала в Ташкент и устроилась на работу как актриса в узбекский ТЮЗ. Тогда они не встретились…
Через год случайно Сулхида зашла в столовую на улице Навои. Видит, сидит человек – «белый как цветы урюка». Он ей показался тогда цветущим деревом. Она подошла. Оказалось, что Рауф Парфи всегда держал при себе её фотографию, и он сказал: «Сулхида, ты пришла!» Это был 1995 год, когда умерла его мать, а в её семье уже окончательно поселились непонимание и холод отчуждения со стороны мужа. «Две драмы встретились», - говорит Сулхида. Он взял руки, приложил их к своей груди и сказал: «Будь моей матерью». Она поняла это, как: «Будь моим человеком»…
…Они ходили по городу и, когда стало темнеть, подошли к гранатовому кусту. Стоя под ним, Рауф Парфи, глядя на луну, сказал: «Теперь ей будет очень тяжело…» Как будто мысли вслух прозвучали… В это время она увидела, как свет луны падает на его лицо – он говорил в это время… Она видела свет, ей было светло, а он говорил, что ей будет тяжело…
***
Нигоҳларим ачишди
Сенга термулиб,
Кўзимда ҳайратнинг
Сочи оқарди.
Взгляд мой горит от жгучей боли,
Глядя на тебя.
В моих глазах
Поседело изумление.
После этого в жизни Сулхиды, действительно, было много тяжёлых дней. В 2002 году она родила девочку, назвали Сакина. Девочка прожила всего четырнадцать дней.
***
Дунёда энг гўзал, бир замон,
Гўдакларнинг маъсум уйқуси.
Дунёда энг мудҳиш, ногаҳон
Бир телба аёлнинг кулгуси.
Самый прекрасный момент в мире –
Сон невинных младенцев.
Самый ужасный и внезапный в мире момнет –
Смех обезумевшей женщины.
И Рауф Парфи тогда сказал: «Бог дал – но мы не сберегли ребёнка, Бог вознаградил нас – а мы не сберегли». Тогда Сулхида впервые увидела, как плачет родной мужчина – «как будто бы вёдрами слёзы текли». И она упала перед ним на колени и сказала: «Не плачьте! Хотите – ещё рожу…» Он сказал: «Зачем? Чтобы опять похоронить?» Он сам страдал и переживал, как ребёнок. А она должна была всё это стойко вынести, потому что у неё у самой было ещё двое старших детей.
В тот момент она не обиделась, хотя он был груб, оттолкнул её. Она поняла, почувствовала, что он стал, «как камень, в своём безумии».
Парим бўлса учиб қочсам
Улусдин то қанотим бор.
Были би у меня перья,
Летел-бежал бы от мира, сколько бы крылья выдержали.
Алишер Навои
***
Учдим парларимни ёзиб, мен учдим,
Сен томон учдим мен, қабул эт бардош.
Қошингга айланиб, айланиб тушдим,
Қўлларимни эзди қора харсанг тош.
Қаноат, қаноат, қанот бер менга
Офарин десинлар ҳам дўст, ҳам ғаним.
Офарин десинлар буюк севимга,
Қуёшнинг кўзига санчилсин таним.
Эй, Сабр дарёси, юкиниб келдим,
Тубсиз сувларингда чўктиргил мени.
Сен ўзинг паноҳим, мен сени билдим,
Бўлди, чўктир мени, чўктир севгимни.
Летала я, раскрыв перья свои, летала,
Навстречу тебе летала. Прими, о, терпение.
Кружась, упала около тебя,
Руки мои задавила чёрная глыба.
Терпение, терпение, дай мне крылья,
Пусть скажут “браво” и друг, и враг.
“Браво” скажут моей великой любви,
Солнцу в глаза пусть вонзится моё тело.
О, река терпения! Пришла к тебе с мольбой:
Утопи меня в своих бездонных водах.
Я тебя выбрала своей покровительницей:
Всё, утопи меня,утопи мою любовь.
Рауф Парфи всегда высоко оценивал стихи Сулхиды, буквально ставил пятёрки, как в школе. И шутил: «Парфизм продолжается!..» А ещё очень любил, когда Сулхида пела. И даже когда они вместе сидели в столовой издательства, где он работал, он говорил: «Сулхида, пой!» В тот момент стыд не имел значения, где-то терялся. Кроме них двоих как будто никого в мире не было, и она пела – от всей души! Из песен, что пела Сулхида, песня «Анор» была его любимой. Потом вышла книга с таким же названием «Анор». Эту песню Сулхида записала уже после смерти Рауфа Парфи, посвятив её ему.
Сулхида всегда беспокоилась, что Рауф Парфи спал очень мало. Она очень боялась, переживала за его здоровье и следила – спит, не спит? Однажды она проснулась в три часа ночи. Рауф Парфи, как всегда, не спал. Она встала и спросила: «Вы почему не спите?» А потом ещё спросила: «Что это: мужчина до трёх часов ночи не спит, женщина – тоже? Кто мы по отношению друг к другу?» Он отвечал, как поэт: «Мы – охранники Луны, чтобы в сохранности перевести её в другой день!» А ещё шутил: «Я всю жизнь мечтал, чтобы у меня была такая жена, которая каждую ночь просыпалась бы в три часа…»
«До сих пор он рядом – душой говорит, всё показывает». Говоря это, Сулхида очень светло улыбается, а в глазах при этом очень глубокая печаль и тоска…
***
Дунё оқ атиргулларини йиғдим,
Менинг ҳижроним ичра
Дунё қизил рангга бўялди.
Сен барибир оқсан, севгилим.
Собрала я белые розы мира.
В моей разлуке
Мир окрасился в красный цвет.
Ты, любимый, всё равно белый.
Во всей трагедии жизни они построили театр жизни…
Как в детстве жизнь для Сулхиды слилась с театром, так это и идёт. Она очень любит театр. Даже при нынешней ситуации, «когда нет ТЕХ ролей, ТЕХ людей»… А те роли, что приходят сейчас, не раскрывают её сердца и души. Только роль Барчиной в постановке народного эпоса «Алпамыш» восполняет всё, что не было сыграно. Люди не понимают, зачем она идёт в театр. Часто с иронией замечают ей это. Тяжело, когда так много зла, много людей, доставляющих боль, - но они и заставляют писать.
Сулхида верна своему убеждению: она не проявляет неуважения к театру и не требует уважения к себе. Никогда не опаздывает на репетиции и, тем более, на спектакли. Хореограф учит, сколько сделать шагов, она же пускает своё сердце – и сердце танцует… Считает себя лучшим зрителем: смотрит спектакли, поздравляет актёров, если увидит что-то в их глазах. «Только в том можно обвинить меня, что я не иду на пустое», - говорит актриса.
Однажды кто-то при ней сказал, что любит воздух после дождя. Сулхида ответила, что этот воздух – отражение людей, которые лицом и душой одно целое. Они сохраняют чистоту воздуха. Бессмысленных людей она видит просто как геометрические фигуры, без красоты. В душах некоторых людей видит живое красивое дерево, газель…
***
Мен бахтнинг ёқасида бир гулман.
Истаган тошга бошимни отинг.
Бахтнинг суратини кўраверасиз.
Я - один цветок на вороте счастья.
Киньте мою голову на любой камень –
Вы увидите рисунок счастья.
Сулхида считает, что в настоящем театре не должно быть руководителей – это сводит на «нет» суть театра. Но нынешние театры не могут без руководителей. И в этой её фразе звучит глубокое сожаление. Хочет сыграть князя Мышкина из «Идиота» Достоевского или сумасшедшего человека, «потому что это открытые люди, в отличие от людей в костюме и в галстуке».
«Ёлгиз» («Одинокая») – назвал её Рауф Парфи:
Сен ёлғизсан бу дунёда, севгилим,
Чексиз чидамимнинг синчлари синди”.
«Ты одинокая в этом мире, любимая.
Опоры моей бесконечной стойкости сломались».
Рауф Парфи
Он очень хотел, чтобы стихи Сулхиды вышли книгой при его жизни. Не случилось…
В лице Рауфа Парфи она потеряла мужа, ребёнка, отца, самого лучшего друга. Десять лет не навещала даже самых близких людей, посвящая свою жизнь ему. Потеряла не просто любимого, но любовь, которая помогала жить так, «чтоб кровь кипела»…
***
Ёлғиз япроқ каби сўлганман,
Изларимни тишлар изларим.
Япроқ каби мен босилганман,
Ҳеч нарсани кўрмас кўзларим.
Ҳеч нарса йўқ менинг йўлимда,
Мен қанотсиз кенг ёзилганман.
Арқонлари менинг қўлимда,
Ишқ дорига мен осилганман.
Я пожухла, как одинокий лист,
Следы мои кусают сами себя.
Как лист на земле, я растоптана.
Ничего не видят мои глаза.
Ничего нет на моём пути.
Я без крыльев широко распахнута.
Я повешена на виселице любви,
Верёвка которой в моих руках.
И несмотря ни на что: «Во всей трагедии жизни мы построили Театр Жизни…» - говорит Сулхида.
Весной она сливается душой с природой, дождём. В красной розе видит застывшую кровь любимого человека…
Сўрамагил, зотим ким,
У – авлодим отини.
Кўрсанг-чи кўзларимнинг,
Қора ичра оқини.
Мани кўксим дилсиёҳ,
Қалам бирла ёнаман.
Юрак осилган чироқ,
Зангор эриб бораман.
Кўзларимни соясида,
Ўлтир, билгил қадримни.
Шод қил, кўнгил, у подшо,
Тингла кўнгил амрини.
Ҳар кипригим айтадир,
Минг биралам, дардини,
Бошинг эгу, тавоф қил,
Оёғимни гардини...
Ты у меня не спрашивай моё происхождение,
моё имя, мою родословную.
Ты посмотри лучше в мои глаза –
Белое внутри чёрных глаз сумей увидеть.
Цвет души моей – цвет горя, цвет боли.
Горю вместе с карандашом.
Сердце, как висящий фонарь:
Таю в свете огня – жизнь горит.
Сядь в тени моих глаз – оцени меня.
Радуй сердце, радуй душу. Душа – царь.
Прислушайся к приказу души.
Каждая ресница моя говорит
О тысяче болей.
Поклонись, склони голову,
Пыль с моих ног сочти святой.
Не спрашивай ничего – только поклонись...
Это стихотворение Сулхида писала, думая об Омаре Хайяме. Первый раз его рубаи прочла в семнадцать лет – и влюбилась в Хайяма. Признаётся, что если бы жила во времена Омара Хайяма – жила бы с ним, а не с Рауфом Парфи, - и смеётся. Шутит, что если бы изменила Рауфу Парфи - то именно с этим мужчиной.
Самый дорогой в жизни Сулхиды человек ушёл с караваном смерти в 2005 году. С того момента одиночество Сулхиды обрело свою полноту. Но связь души с его душой – навсегда. «Рауф Парфи научил любить жизнь, услышать собеседника, увидеть правоту. Большой сад добра и любви оставил Рауф Парфи». Дети Сулхиды называли его отцом: Рауф Парфи очень уважительно относился к ним.
...Хрупкая женщина с мягкой улыбкой на лице и невыразимой грустью в глазах сидела в лучах заходящего солнца. И вдруг над её головой вспорхнула бабочка – большая, красивая, редкого вида, каких в Ташкенте и не встретишь…
***
Кўз олдимда ечинди дархт,
Менга ёрди юрагини,
Кўп йил яшадим.
Томирлари юрагимга,
Боғланган дарахт,
Юлиб кетди юрагимни,
Дарахтлаб қолдим.
Передо мной разделось дерево,
Раскрыло своё сердце,
Много лет я прожила.
Дерево, корни которого
Привязаны к моему сердцу,
Вырвало моё сердце.
Осталась, повторяя слово «дерево».
Художественный руководитель проекта audiobook.uz,
режиссёр
Елена Бурова